Кремль пожурил Кадырова за амбиции, но обнадёжил с деньгами

Внешнеполитические вопросы являются прерогативой президента России, а не глав субъектов федерации. Об этом напомнил Дмитрий Песков в связи с высказыванием Рамзана Кадырова о том, что если бы чеченский лидер «был вместо президента» (России), то «давно забрал бы Украину, направил бы туда войска и навел порядок».

«Как и все граждане России, Кадыров может выставить кандидатуру на следующие президентские выборы… Но в целом… основы внешней политики РФ формулирует глава государства, и, к нашей всеобщей радости, главой нашего государства, куда входит и Чеченская Республика, является Владимир Владимирович Путин», — сказал пресс-секретарь президента.

Кроме того, Песков отказался признавать Чечню инвестиционно безнадежным регионом. «Есть определенные резервы развития тех или иных отраслей в регионе. Есть регионы, которые изрядно в этом преуспели, есть те, которым предстоит наверстывать недоработки», — пояснил представитель Кремля, комментируя слова Кадырова о том, что ему невозможно найти инвесторов.

Ранее чеченский лидер впервые назвал сумму, которую Москва тратит на республику. «Я, как никто, подчиняюсь президенту, я пехотинец его… Я тоже думал, что нужна нам независимая Ичкерия… Но, клянусь, мы не сможем продержаться и трех месяцев. Даже месяц не сможем… Представьте, Россия за год на республику, на содержание народа Чеченской Республики 300 млрд. [рублей] тратит».

Позже он уточнил цифру — 375 млрд. рублей.

— Чечня — очень перспективный регион, — говорит гендиректор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев. — Так, чеченская нефть одна из самых чистых в мире. В советское время ее перестали добывать, потому что это был неприкосновенный запас на случай ядерной войны. Если бы враг уничтожил наши нефтеперерабатывающие заводы, танки могли бы ходить на чеченской нефти. Ее не надо для этого очищать. Поэтому во время чеченских войн многие местные жители добывали нефть, а потом в трехлитровых банках продавали ее автомобилистам. Также в Чечне отличные возможности для сельского хозяйства.

При этом перспективы носят общий характер. Например, нефтяная отрасль Чеченской республики малозаметна. Наблюдается разрыв между потенциалом и реальностью. Как я понимаю, из-за отсутствия мотиваторов. Там большое население, рождается много детей, которых, естественно, надо кормить-поить, одевать-обувать.

Федерация забирает у всех регионов существенную долю доходов, а потом отдельные статьи расходов — на образование, медицину дотирует пропорционально числу детей. Это требование Конституции. Это структурная проблема всего Северного Кавказа, а не ошибка конкретного руководителя.

Если у Чечни не забирать доходы, то и дотации ей в таких больших объемах не потребуются.

Наверное, Кадырову не стоило называть относительно точную сумму, которую Москва присылает в Чечню. Это напоминает политическую демонстрацию. Мол, мы настолько могущественны, что можем больше этого не скрывать. А раньше эти поступления в бюджет объяснялись помощью всевышнего…

Но теперь население центральной и северной России может спросить, почему им таких дотаций не шлют. Обмен лояльности не решает проблемы, но это движение в тупик. Рано или поздно денег захочется больше и неизвестно, когда это закончится.

По мнению эксперта по Северному Кавказу, ведущего научного сотрудника Института международных исследований МГИМО МИД РФ Николая Силаева, Чечня должна развиваться вместе со всей страной.

— За Кадырова на месте главы Чечни голосуют жители республики в ходе прямых выборов. Можно определенно сказать, что Кадыров — сильный лидер своего народа. Другое дело, что он лидер, который пришел к власти в чрезвычайных обстоятельствах и его политический стиль во многом определяется этими обстоятельствами. По моим впечатлениям, и в самой Чеченской республике, и за ее пределами — в других российских регионах постепенно вызревает запрос на то, чтобы чрезвычайность уменьшить, сделать политический порядок более регулярным.

«СП»: — Тут, наверное, очень важна позиция федерального центра?

— Я не вижу серьезных причин для недовольства федерального центра. Конфликт в Чечне был крупнейшей внутриполитической проблемой России на протяжении 1990-х и нулевых годов. Рамзан Кадыров воплощает собой решение этой проблемы. Предполагаю, что когда федеральные политики смотрят на Чечню, они сравнивают то, что там есть сейчас, и то, что было раньше. И полагают, что от добра добра не ищут. В этом есть своя логика.

При этом любое государство всегда стремится к тому, чтобы его законы одинаково соблюдались на всей его территории. Думаю, что определенное напряжение, имеющееся в Чечне, будет со временем нарастать.

«СП»: — Возможно, экономическая самодостаточность дополнительно стабилизирует ЧР?

— Все республики Северного Кавказа трудоизбыточны. В советское время это компенсировалось плановой экономикой и индустриализацией.

В Чечено-Ингушетии был развитый нефтехимический кластер, сельское хозяйство и отходничество — поездки на заработки в другие регионы.

В 1990-е все это было разрушено. Сейчас занять людей без реиндустриализации невозможно. Причем, население из-за характера образования к ней не готово. Есть проблема культурной замкнутости республик Кавказа. Людей воспитывают как носителей особой культуры. Это нужно местным элитам, чтобы поддерживать свою власть. Региональный национализм — всегда инструмент торга с центром.

Северный Кавказ если и станет менее дотационным, то только вместе с реиндустриализацией всей страны. Горнолыжными курортами проблему не решить.

— Особенный статус Чечни во многом обеспечивается личной унией между президентом России и главой республики. Последний это сам неоднократно подчеркивал, называя себя «пехотинцем Путина», — отмечает политолог Раис Сулейманов. — Такая сверх лояльность первому лицу государства позволяла Чечне как дотационному региону ежегодно стабильно получать транши из федерального бюджета на социально-экономическое обеспечение. Попутно с этим Москва не вмешивалась во внутреннюю политику в Чечне, что позволило Рамзану Кадырову выстроить политический режим, полностью подконтрольный ему лично.

В обмен на это Кадыров стал иногда озвучивать многие вещи, которые были выгодны федеральному центру. Вспомним, как в 2010 году именно Кадыров озвучил публично идею, что государственная должность с названием «президент» должна быть только у президента России, а первые лица всех республик не могут называться таким образом. После чего были приняты в Госдуме поправки в законодательство, благодаря чему все национальные республики, кроме пока что Татарстана, лишились постов президента, а их руководители стали именоваться главами. То есть Кадыров озвучивал вслух то, что всегда можно было интерпретировать Москве как «голос из регионов».

«СП»: — И часто вполне недвусмысленный голос…

— Иногда это могло звучать чересчур резко (о Макроне, президентах Украины), но в Кремле могли сказать, что это частное мнение главы Чечни, а не позиция российского государства. Причем подобных заявлений главы других регионов никогда себе не позволяли вслух…

Удалось Кадырову стать и государственным политиком, открыто позиционирующим себя как исламского политического лидера. Тут он сильно выделялся на фоне глав других республик, в которых компактно проживают мусульмане, открыто демонстрируя свою набожность. Кадырову даже удалось потеснить российских муфтиев за право говорить от имени исламской уммы страны.

Но постепенно действия Рамзана Кадырова стали вызывать недопонимание в российском обществе. Сейчас ситуация зашла еще дальше: родственников федеральных судей увозят силой, а сам федеральный судья, понимая, что даже его статус ему совершенно не гарантирует личную безопасность, предпочитает быстрее выехать за границу. Как теперь выносить приговоры? Каждый российский судья будет понимать, что государство его и его семью не защитит.

Какая уж тут вертикаль власти?

– сообщает Свободная Пресса

Добавить комментарий

Кнопка «Наверх»